Мероприятие активно освещалось в СМИ, имело значительный общественный резонанс и по нашему мнению способствовало снижению напряжения в бизнес-среде, возникшего по причине неоднозначного восприятия новых норм налогового кодекса.
По итогам круглого стола остался ряд вопрос, на которые РСПП просит дать более подробные ответы и пояснения:
1. На кругом столе от представителей Министерства по налогам и сборам была озвучена важная информация для плательщиков об изменении порядка расчета внереализационного дохода при отсутствии реальности хозяйственной операции, теперь фактически понесенные расходы, которые подтверждены документально будут исключены из подсчета сумм начисляемых налогов при корректировке налоговой базы. Однако будет ли это правило постоянным и будет ли оно закреплено в нормативно-правовых актах и в каких?
2. Просим прокомментировать новое основание корректировки налоговой базы или сумм налогов, подлежащих уплате, п. 4. ст. 33 Налогового кодекса - отсутствие «деловой цели хозяйственной операции». Мы полагаем, что данное основание может быть применено контролирующими органами лишь к оценке хозяйственных операций, совершенных после 1 января 2019 года. Пунктом 7 ст. 3 Налогового кодекса предусмотрено, что акты налогового законодательства, изменяющие порядок исчисления и уплаты налогов, сборов (пошлин) (Статья 33 имеет название: «Порядок определения и корректировки налоговой базы и (или) суммы налога (сбора), применяются с момента (даты) вступления их в силу и п.6. Указа Президента от 18 апреля 2019 года № 151, которым установлено распространение действия положений Указа на отношения возникшие с 1 января 2019 года. До введения этой нормы указанные правоотношения не имели легального регламентирования, а фактически регулировались правоприменительной практикой доначисления налогов плательщику при выявлении налоговой экономии и правовыми позициями в судебной практике.
При этом ст. 33 Общей части НК не содержит норм улучшающих, либо ухудшающих положение налогоплательщика по сравнению с тем регулированием правоотношений, которое было определено ранее.
Чем же должны руководствоваться контролирующие органы при проведении проверок хозяйственных операций совершенных плательщиками за период до 2019 года при выявлении искажения сведений о фактах (совокупности фактов) совершения хозяйственных операций и фактов свидетельствующих об отсутствии реальности операции?
3. По введению критерия «деловой разумной цели сделки» как новой нормы бизнес опасается за субъективный подход к оценке сформулированной плательщиками разумной деловой цели операции (сделки).
Например, продажа товаров ниже себестоимости с целью выхода компании и товаров на новые рынки сбыта и увеличения продаж в последующем, предоставление оборудования в безвозмездное пользование вместо договора аренды с этой же целью, начисление и выплата бонусов при отсутствии рентабельности продаж в этих же целях и для привлечения оптового клиента к активному сотрудничеству.
Смогут ли сотрудники контролирующего органа или центрального аппарата вышестоящего органа, не имеющие опыта работы в бизнесе, и судьи экономических судов при рассмотрении дела объективно оценить доводы плательщика о разумной деловой цели хозяйственной операции и аргументировано доказать признаки искусственности, лишенные экономического смысла?
Возможно ли в этом случае обращение к экспертам и назначение специальной экспертизы?
4. На круглом столе было отмечено про принцип добросовестности плательщика - плательщик налогов, сборов (пошлин) признается добросовестным, пока иное не будет доказано на основании документально подтвержденных сведений.
Вместе с тем, пункт 5 ст. 33 Общей части НК устанавливает следующее: «наличие оснований, указанных в пункте 4 настоящей статьи, устанавливается с учетом доказательств, собранных органом, проводившим проверку, и (или) представленных правоохранительными органами.
Таким образом, нормы п.5 ст. 33 НК фактически противоречат принципу добросовестности плательщика, основания для корректировки налогов по п.4 ст. 33 НК могут быть установлены с учетом доказательств собранных как при проверке, так и без проверки, на основании доказательств, представленных правоохранительными органами.
Правильно ли мы понимаем, что правоприменительная практика по Указу Президента № 488 (где для составления заключения о не имеющих юридической силы первичных учетных документах было достаточно рапорта оперативного сотрудника правоохранительных органов либо пояснений лиц, не имеющих никакого отношения к хозяйственным операциям, без какой-либо проверки) будет сохранена? Если действительно имелись намерения уйти от такой практики, то полагаем что союза «или» в приведенной выше норме п.5 ст. 33 не должно было быть.
5. На круглом столе сообщалось о создании информационного ресурса для проверки деловой репутации контрагентов. Будут ли бизнес-союзы подключены к обсуждению и разработке этого ресурса? О каких сроках идет речь?
6. Согласно разъяснению Министерства по налогам и сборам Республики Беларусь от 17.04.2019 № 8-2-11/00243 «О проверке первичных учетных документов на предмет их соответствия требованиям законодательства» для целей выполнения плательщиками требований подпункта 1.16 п. 1 ст. 22 НК плательщику необходимо проверять наличие и достоверность в первичном учетном документе обязательных сведений, в том числе наименование должности лиц контрагента, ответственных за совершение хозяйственной операции, их фамилии, инициалы и подписи.
Вместе с тем налоговое ведомство не уточнило, каким образом плательщику исполнить данное разъяснение, реальные возможности проверить достоверность подписи (то есть фактически провести почерковедческую экспертизу) ответственного лица контрагента у плательщиков на сегодняшний день отсутствуют. Для этих целей организациям необходимо иметь в штате аттестованных экспертов. Просим разъяснить данный момент, это очень важно для последующей правоприменительной практики, в том числе судебной.
Опубликовал: Администрация РСПП
06 Июня, 2019